В советские времена в Сибири построили десятки концлагерей ГУЛАГа, где в частности содержали политзаключенных, а также спецпоселения, куда были депортированы тысячи украинцев, крымских татар, эстонцев, литовцев, латвийцев, армян, немцев, финнов и других представителей репрессированных народов.
Столетие спустя Россия до сих пор отправляет украинцев в Сибирь, заключая их в тюрьмы с нечеловеческими условиями. Одна из таких тюрем, известная как "Северный волк", была сформирована на базе законсервированных зданий бывшего 501-го лагерного подразделения ГУЛАГа.
Сейчас в сибирских застенках находится 26-летний боец "Азова", защитник "Азовстали" Сергей Михайленко. По последней информации, которую получала его жена Тамара, азовца удерживают именно в колонии "Северный волк".
О заключении Сергея женщина узнала из российских Telegram-каналов после того, как над ним провели незаконное судилище в Донецке. Защитнику Мариуполя вынесли "приговор" — пожизненное заключение.
Тамара не получала от Сергея писем и видела его только на пропагандистских видео. Чтобы спасти мужа и других незаконно осужденных пленных, женщина доехала до самого Ватикана, чтобы встретиться с Папой Римским.
Жена азовца рассказала о своей любви и борьбе за мужа, выживании в Мариуполе, незаконных судилищах над пленными, недавнем визите к Папе Римскому и надежде на обмен "Украинской правде. Жизнь".
Жизнь до 2022-го…
23-летняя Тамара Корягина родом из Мариуполя, как и ее муж Сергей. Они вместе уже более 6 лет. Когда-то учились в одной школе, но не знали об этом и снова встретились уже в студенческие годы.
"Мой муж — лучший для меня, и я просто не представляю свою жизнь без него. Он душа компании, веселый, очень отзывчивый, добрый, смелый, всегда готов прийти на помощь", — так Тамара описывает любимого.
С 2019 года Сергей присоединился к рядам "Азова", а Тамара училась в Запорожье на факультете иностранной филологии. В 2020 году, когда начался локдаун, влюбленные начали жить вместе.
Тамара основала школу английского языка для взрослых и детей, а Сергей, кроме службы, интересовался графическим дизайном и античной литературой.
"Когда я была на первом курсе университета, мы просто общались. Начали строить серьезные отношения, когда мне исполнилось 19 лет. Планировали нашу свадьбу. К сожалению, пока что ее не было и некоторые гости уже никогда не придут, потому что мы потеряли очень много друзей. Мы только расписались", — грустит Тамара.
Потом была ужасная весна 2022-го. Сергей защищал Мариуполь, а Тамара чудом осталась жива.
"Мы жили возле "Азовстали", а в первые дни оккупанты больше обстреливали соседние районы. Мы просто ходили в драмтеатр, потому что это было своеобразное сердце новостей. Там можно было получить помощь от военных и полицейских, которые остались в городе, взять немного горячей воды и еды.
Я помню, как я выхожу из драмтеатра, перехожу дорогу и падает бомба. Этот ужас у меня до сих пор стоит перед глазами. Я чудом выжила. Помню местного мужчину, который бежал ко мне весь в крови. Я видела, как он умер, но не могла ему ничем помочь", — вспоминает женщина.
Тамара выехала из Мариуполя 18 марта. Все это время, с конца февраля, у нее не было связи с Сергеем.
Последний раз Тамара говорила с мужем 16 мая 2022 года, когда он с телефона друга написал: "Не волнуйся, все хорошо. Мы получили приказ выходить в плен. Скоро увидимся, готовься к свадьбе".
"С этим сообщением я живу уже третий год. Мы не получаем никакой информации о наших родных. Мы видим только судилища над ними в Telegram-каналах и российских СМИ", — рассказывает девушка.
"Россия до сих пор живет временем, когда людей ссылали в Сибирь"
6 июня 2023 года — день, когда Тамара впервые увидела своего мужа после его выхода с "Азовстали". Ну, как увидела…
Россияне опубликовали видео, на котором Сергея заставили признаться в преступлениях, которых он не совершал. Мужчина был похудевший, бледный и изможденный. Узнать в нем крепкого азовца теперь было трудно.
"Я сначала не обратила внимания на то видео, поскольку это очень распространенная практика среди россиян — публиковать ролики такого характера. Но потом мне написали друзья и сказали, что это транслируют по всем росСМИ.
Когда я посмотрела видео, я не могла поверить, что это мой Сергей. Его просто не узнать. Слышала, что он заикается. Подозреваю, что это последствия пыток. Я просто плакала весь день: казалось, что внутри меня умерла частичка души", — вспоминает Тамара.
Тогда жена азовца впервые попала на психологическую реабилитацию. Но она даже не подозревала, что ей придется быть еще сильнее, ведь с того дня Сергей находился под российским фальшивым "следствием".
16 января 2024 года. Россияне опубликовали фото с незаконного судилища в Донецке, во время которого Сергея "признали виновным" по фальшивым обвинениям. "Приговор" — пожизненное заключение в колонии особого режима.
После этого, по словам Тамары, ее мужа удерживали в исправительной колонии №3, известной как "Полярный волк", что в западной части Сибири за Полярным кругом (ИК-3 УФСИН России по Ямало-Ненецкому автономному округу — рус.).
"Я увидела пустой взгляд, бледное лицо. Он был очень-очень худой и легко одет, хотя на улице был мороз. Я знаю, что сейчас он находится в Сибири, в той же тюрьме, где был Алексей Навальный. Также, возможно, с апреля 2024 года он сидит в "одиночке". Это очень страшно.
Я не могла в это поверить, потому что в XXI веке люди летают в космос, развиваются новые технологии, но Россия до сих пор живет во времени, когда людей ссылали в Сибирь. Я читала об этом только в книгах и не думала, что могу оказаться на месте этих людей", — рассказывает женщина.
Женщина не получает никаких писем и звонков от мужа. Она должна следить за российскими ресурсами, ведь это единственный способ узнать, что ее любимый по крайней мере жив.
"16 января я увидела видео из зала суда и услышала, что ему присудили пожизненное. Но за что? За оборону Мариуполя? Кажется, тогда уже была моя третья реабилитация, потому что я поняла, что ситуация с судилищами критическая", — делится женщина.
Из российских Telegram-каналов Тамара узнала, что Сергей получил сотрясение мозга во время так называемой "приемки" (группового избиения). Он страдает от панических атак из-за контузии и пыток. Тамара даже не знает, выдали ли ему теплую одежду.
"Я слышала, что в Сибири их очень плохо кормят, могут отправлять на тяжелые работы: не просто склеивать пакеты, а таскать какие-то камни, выполнять каторжную работу. Это противоречит Женевским конвенциям, по которым россияне вообще не имеют права судить пленных", — рассказывает Тамара.
Ситуация женщины — не единичная. Защитники Мариуполя получают огромные "приговоры": 20-30 лет и даже пожизненное заключение только за одно — оборону родного города.
По словам Тамары, их отправляют в ужасные места, в частности, колонии для пожизненно осужденных: "Черный дельфин", "Полярная сова", "Северный волк" и "Вологородский пятак".
"Ситуация с незаконными судами вышла из-под контроля, потому что у нас только из "Азова" более ста осужденных. Например, есть азовцы, которых удерживают в "Черном дельфине". Это одна из самых страшных тюрем в России.
Очень тяжело психологически, когда ты понимаешь, что человек, с которым ты планируешь прожить всю жизнь, находится за Полярным кругом. И ты просто сходишь с ума от неизвестности, потому что не знаешь, ел ли он сегодня", — делится Тамара.
11 мая 2022 года жены азовцев Екатерина Прокопенко и Юлия Федосюк приехали на аудиенцию к Папе Римскому и передали ему фотографии раненых с "Азовстали". Родные защитников "Азовстали" умоляли об экстракции бойцов из Мариуполя на территорию третьей страны.
Возможно ли освободить незаконно осужденных пленных?
В Координационном штабе по вопросам обращения с военнопленными говорят, что да.
"Конечно, получение какого-то фейкового приговора — это большой стресс для семей военнослужащего или незаконно заключенного гражданского лица. Но с точки зрения переговоров, получение приговора не является препятствием для обменов.
Нужно только желание противоположной стороны забирать коллаборационистов и своих военных. Сейчас этого желания у них очень мало", — объясняет представитель Координационного штаба Петр Яценко.
По состоянию на 30 июня 2024 года, Координационному штабу известно об уголовном преследовании 620 военнослужащих в российском плену, но реальное количество может быть больше. Вопреки Женевским конвенциям, российская сторона не сообщает Украине об открытых уголовных производствах, поэтому Координационный штаб может только мониторить сообщения российской прокуратуры и СМИ.
Координационный штаб отслеживает все места содержания украинцев на территории Российской Федерации и на временно оккупированных территориях Украины — уже насчитали 104 таких локаций.
Сейчас только 29 незаконно осужденных бойцов были освобождены из плена. Основной проблемой, по словам Петра Яценко, является недостаточно частые обмены. Несмотря на то, что много россиян попадает в плен, Россия не хочет забирать своих военных и пытается замедлить процесс обмена.
"Тюрьмы расположены на достаточно больших расстояниях друг от друга. Это и печально известная Мордовия, и Таганрог. Фактически отношение везде негуманное, наши люди подвергаются пыткам и унижениям, а условия абсолютно не соответствуют Женевским конвенциям.
В 1949 году были изменения в Третью Женевскую Конвенцию об обращении с военнопленными, где говорилось о медицинской помощи, достаточном питании, возможности связи с родными, уважении к человеческому достоинству, отсутствии пыток. Ничего этого нет. Даже в тех местах, где якобы чуть лучше кормят и чуть меньше бьют, условия значительно хуже, чем обеспечивает Украина для россиян", — говорит Петр Яценко.
Россия не дает представителям Международного комитета Красного Креста возможности посетить места содержания и пообщаться с пленными. Координационный штаб отмечает, что международное сообщество должно давить на РФ, чтобы она прекратила пытки, предоставляла военнопленным медицинскую помощь и возможность связаться с родными.
"Состояние здоровья пленных стремительно ухудшается. Многие не могут связаться с родными более двух лет, в отличие от россиян, которые имеют возможность и посылку получить, и поговорить по телефону.
Очень важно, чтобы мировое сообщество давило на Россию, усиливало санкции, всеми возможными дипломатическими и экономическими методами побуждало россиян прекратить пытки. Потому что наши люди должны вернуться живыми", — отмечает Петр Яценко.
Также представитель Координационного штаба объяснил, что вернуть военнопленного, который уже получил "приговор", может быть проще, чем вернуть человека, "процесс" над которым продолжается.
"Когда идет так называемое "следствие", то россияне отказываются менять человека, ссылаясь на то, что, мол, процесс не завершен. Были такие прецеденты. Когда уже человек имеет этот приговор — хоть и огромный, и фейковый, — для судебной системы страны-агрессора это уже может не быть препятствием.
Если россияне все-таки захотят кого-то из своих забрать, то человека, который имеет срок, можно будет поменять. Приговор — это не повод для уныния, хотя это и трудно для семей", — говорит Петр Яценко.
Прочитать статью полностью можно здесь.
Источник: 0629.com.ua
